Психополитика – это совокупность властных инструментов управления неолиберальным «субъектом достижений», основанных на императиве «ты можешь», самодисциплине и самостимуляции для повышения эффективности в стремлении к новым свершениям, что мотивируется идеей о том, что каждый человек – предприниматель самого себя и жизнь каждого должна стать успешным экономическим проектом.
Тема психополитики, основанной на нейрональном насилии, проходит красной нитью через творчество немецкого философа южнокорейского происхождения Бён-Чхоль Хана. В его философских эссе, которые только недавно начали активно переводить на русский язык, а на западе издают на разных языках последние лет двадцать, он дискутирует с Мишелем Фуко и его концепцией биополитики, характерной для так называемых дисциплинарных обществ. Рассматривая власть как сложную динамическую архитектуру различных механизмов, стратегий и практик, Фуко говорит о внешнем давлении на субъекта, который для обретения внутренней свободы постоянно вынужден сопротивляться повседневным интервенциям извне. Для французского мыслителя власть отражена в самых разных социальных практиках и представляет рассеянные источники влияния и воздействия на человека со стороны государственных (и не только) институтов. Это может быть замедленная работа бюрократической машины, надзор в системе образовательных, пенитенциарных или психиатрических заведений. Даже власть, проявленная в образе регулировщика или светофора, регламентирующих порядок уличного движения.
Предлагая концепцию психополитики как совершенной иной тип власти, Хан утверждает, что описанные Фуко инструменты управления существенно отличаются от новой формы власти в эпоху позднего капитализма. Если для индивида, производство субъективности которого проходило в рамках дисциплинарных обществ действовал императив «ты должен», а власть выступала как система ограничений и принуждений к исполнению чужой воли, то в постдисциплинарных обществах ситуация меняется. Это отражается в системе неолиберальных инструментов управления, ловко мимикрирующих под свободу выбора, мотивацию, саморазвитие и стремление к счастью со стороны самого субъекта, который выступает как самодисциплинированный нейрофизически активный гражданин, стремящийся к личному успеху и благополучию.
В таком обличье уже нет никаких ограничений, а , напротив, существует своеобразная стимуляция стремлений к избыточному потреблению, труду и наслаждению ради собственной выгоды и личного проекта самореализации. Идеология нейронального насилия как центрального атрибута новой формы микрополитики, связана с проникновением в сознание и бессознательное, заигрыванием с сокровенными мечтами о счастливой жизни и порабощением воображения. Субъект достижений ведет войну с самим собой, часто не осознавая того, что ему идеологически предписано быть эффективным, проактивным, замотивированным и стремящимся к новым высотам. Ловкие маневры неолиберальной идеологии создают линейку самых разных услуг и продуктов, «помогающих» верить в то, что всё это личный выбор каждого для столь же личного блага.
Нейрональное насилие активирует себя не только в постоянной одержимости повышением эффективности, прокачке навыков, конкурентной борьбе за более высокий финансовый статус и продвижение по карьерной лестнице. Оно выражает себя в скрытом требовании активного досуга, исключающего лень, скуку, праздность или иные формы медленного времени, где нет места ни труду, ни полезному обучению, ни другим вынужденным интеграциям в процессы производства и потребления. Субъект достижений, стремясь выбрать то, что нужно для него, промахивается мимо себя, потому как его собственные желания и личные цели могут быть легитимными только при таких обстоятельствах, когда его внутренние ресурсы максимально мобилизованы для разных форм нейрофизиологической активности. Работаете ли вы на работе, смотрите ли сериалы с рекламными интеграциями или покупаете видеоигру, чтобы приятно провести время на выходных – везде ваше внимание, мысли, чувства и телесная активность в режиме 24/7 находятся в тонусе и с точки зрения мозга «в рабочем состоянии».
Нейрональное насилие как идеологический стержень неолиберальной психополитики проявляет себя в форме самоэксплуатации и самопотребления. Субъект достижений, по Хану, активно эксплуатирует себя и доводит до выгорания, исчерпав в конечном итоге все внутренние ресурсы, но до последнего верит, что он «может больше» и ему нужно еще сильнее напрячься, чтобы стать более успешным и счастливым. Внутренне это похоже на «жизнь на пределе», когда люди в социальных сетях регулярно в итоге сетуют, что они «не вывозят». Однако принципиально ничего не меняется. В атомизированном обществе вынужденных «предпринимателей самих себя» репрессивное поведение заставляет быть более продуктивным с сопутствующей приватизацией стресса, перфекционизмом и гиперответственностью: любые неудачи по этой логике должны лишь стимулировать с большим энтузиазмом двигаться дальше.
Хан настаивает на том, что субъект достижений ведет войну с самим собой, выступая эксплуататором самого себя, когда верит в безграничность собственных возможностей и принимает очередную порцию насилия в отношении самого себя в качестве неизбежной платы за возможный успех и будущие достижения.
В этом смысле неолиберальная психополитика охватывает все слои общества от курьеров и таксистов до айтишников и представителей креативной индустрии. Высокий уровень конкуренции и неопределенности, отсутствии гарантий и растущий сегмент гиг-экономики (прекарной занятости курьеров, таксистов и фрилансеров всех мастей) выступают условиями для мобилизации разрозненных субъектов достижений, хотя и готовых вот-вот сорваться в бездну апатии и безразличия, но не имеющих возможности сказать «стоп» для изменения такого положения дел.
Для дальнейшего изучения:
1. Бён-Чхоль Хан. Общество усталости. Негативный опыт в эпоху чрезмерного позитива.
2. Byung-Chul Han. Psychopolitics. Neoliberalism and New Technologies of Power.
3. Алексей Соловьев. Когнитивный капитализм и производство гиперневротичной субъективности.
4. Алексей Соловьев. Капиталистический идеализм и рынок утопических микронарративов.