Эпистемический – относящийся к познанию или к его отдельным явлениям. Данное определение схватывает общий и широкий смысл термина, который в философии может употребляться и в более специфичных, хотя и схожих значениях. Также иногда «эпистемический» – это не более, чем синоним «интеллектуального» или «когнитивного».
Важным является отличие «эпистемического» от «эпистемологического» (относящегося к указанному разделу философии или теориям познания), разница между которыми примерно такая же, как между социальным и социологическим. Поскольку слово «эпистемический» в целом используется достаточно вольно, то некоторые из употреблений способны изрядно запутать. Ниже я рассматриваю иные значения «эпистемического» и проясняю связанную с этим путаницу.
Так, слово «эпистемический» может использоваться для того, чтобы обозначать отношение чего-либо не к познанию в целом, а лишь к некоторым из его явлений. Наиболее часто в узком смысле «эпистемическое» употребляется как «относящееся к знанию или истине».
В подобном смысле разделяют доксастические и эпистемические установки. Установкой (attitude) здесь называют отношение субъекта к объекту познания, как правило, к некоторому суждению. Так, человек может быть убеждён в том, что пингвины летают (далее «p»). Убеждение (belief) или убеждённость представляет собой парадигмальный случай доксастических установок, то есть таких, которые не влекут с необходимостью истинность предмета убеждения. Когда некто убежден в том, что пингвины летают, то из этого не следует, что они на самом деле летают. Сами же установки в эпистемологии понимаются как семантически (отношение субъекта к пропозиции), так и психологически (отношение как ментальное состояние).
Помимо убеждения к числу таких установок обычно относят ещё два состояния. Одно из них – это состояние неубежденности (disbelief). Например, некто может быть не убежден в том, что p. Специфическая проблема здесь состоит в прояснении различия между неубежденностью в p и убежденностью в ¬p. Так, предлагаю вам самим поразмышлять над тем, отличаются ли ситуации, когда субъект не убежден в том, что пингвины летают, и когда субъект убежден в том, что пингвины не летают.
Последнее состояние из классической доксастической триады – это удержание (withholding), воздержание от суждений или эпохе. Речь о состоянии, когда субъект осведомлен о существовании суждения p и/или ¬p, но удерживается от убежденности (или разубежденности) в каком-то из вариантов.
Иногда выделяются и другие доксатические или близкие им установки, например, принятие (acceptance) чего-либо в качестве истинного или доверие (credence) суждению, как в байесовской эпистемологии.
На контрасте с этим знание или обоснованное убеждение могут пониматься как эпистемические установки в том смысле, что они с необходимостью подразумевают истинность своего предмета. Так, человек может знать, что Земля имеет форму геоида только в том случае, когда это действительно так. В это же самое время он может быть убежден в том, что Земля является плоской, даже тогда, когда она таковой не является. Точно также он может воздерживаться от суждений, доверяться или принимать их вне зависимости от того, корреспондируют они фактам или нет.
В контексте обсуждения установок «эпистемическое» часто противопоставляется «доксастическому» по критерию необходимости истинности предмета суждения, однако иногда доксастические установки могут называть видом эпистемических (уже в широком значении этого слова) в смысле «относящихся к познанию». Всё это не является проблемой, если последовательно употреблять термин в одном из значений.
Инструментальное и эпистемическое
Также можно встретить противопоставление инструментальной и эпистемической рациональности. Оно особенно любопытно в том смысле, что мало кто будет отрицать, что рациональность сама по себе относится к области эпистемических явлений, то есть тех, что относятся к познанию. Само разделение часто проводится по целям использования разума.
Так, инструментальная рациональность – это про процесс выбора наиболее оптимального или эффективного пути достижения любой произвольной практической цели. Например, некто может задаться целью считать количество проходящих мимо своего дома людей с двух до трех часов после обеда. Некоторый конкретный способ реализации этой цели может оказаться инструментально рациональным, то есть наиболее оптимальным способом решения выбранной задачи.
В это же самое время само занятие кажется не очень разумным, то есть нерациональным в эпистемическом смысле. Как ни странно, но здесь «эпистемическое» можно понять минимум двумя способами. Можно счесть эпистемическую рациональность видом инструментальной, но которая направлена на истину и знание. В этом смысле наблюдение за прохожими является не самым оптимальным способом увеличения субъективного запаса знаний.
В ином смысле эпистемическая рациональность может пониматься не ввиду своих целей, а в свете универсальности. В этом смысле эпистемически рациональным является, например, действие, совершение которого позволяет проявить интеллектуальные добродетели, или убеждение, с которым нельзя не согласиться, не пожертвовав интеллектуальной добродетельностью.
Нетрудно заметить, что когда эпистемическая рациональность определяется по целям, то «эпистемическое» здесь употребляется в более широком значении «относящегося к познанию», а когда по универсальности, то в более узком значении «относящегося к тому, что с необходимостью подразумевает истинность». И вновь, дело только в последовательности употребления слов, хотя в данном случае само словосочетание «эпистемическая рациональность» является семантически неуклюжим.
Паутина значений
Помимо этого, есть и другие примеры понимания «эпистемического» в связке с другими терминами, которые подталкивают к мысли о том, что стандартно этот термин стоит понимать широко, как он дан в определении вначале этого текста. Например, исследователи разделяют эпистемическую неопределенность, вызванную недостатком знания, присущим агенту, и алеаторную неопределённость, вызванную случайностью, присущей миру.
Среди прочих возможных значений «эпистемического» специально следует выделить тот смысл, когда речь идёт не о том, что нечто относится к познанию, а о том, что нечто взято в его отношении к познанию. Так, когда эпистемологи говорят об эпистемических агентах, то они не говорят о каких-то особых существах, связанных своей судьбой с познанием. Они говорят об обычных людях, но исключительно в том аспекте их деятельности, который связан с познанием.
Исходя из этого можно понять, что даже широкое определение эпистемического как относящегося к познанию может подразумевать два различных в нюансах значения. Так, в одном смысле речь может идти о том, что нечто относится к познанию в необходимом или конститутивном смысле, то есть, что это самое нечто не существует вне своей отнесенности в познанию. Таков случай со знанием, поскольку отношение к познавательной деятельности является тем, что задаёт сущность знания как явления. В ином смысле нечто может контингентно относится к познанию, но существовать и вне соотношения с ним. Таким образом к познанию могут относиться объекты внешнего мира, для существования которых не принципиальна их возможность быть познанными. Также и человек, который может существовать и не познавая.
Для дальнейшего изучения:
Moss, J. & Schwab, W. The Birth of Belief / Jessica Moss & Schwab Whitney // Journal of the History of Philosophy. – 2019. – Vol. 57. № 1. – P. 1-32.
Smart, J.A. Disbelief Is a Distinct Doxastic Attitude / Joshua Smart // Synthese. – 2020. – Vol. 198. № 12. – P. 11797-11813.
Feldman, R. The Ethics of Belief / Richard Feldman // Philosophy and Phenomenological Research. – 2000. – Vol. 60. № 3. – P. 667-695.
Pritchard, D. Epistemology (Palgrave Philosophy Today). London, United Kingdom: Palgrave Macmillan; 2nd edition, 2016.