Захар Неустроев перевел текст Эрнеста Сосы, который кратко и просто рассказывает о том, как к знанию подходит эпистемология добродетелей.
Что значит действительно знать что-то? В повседневной жизни мы можем даже не задумываться об этом — большинство из нас определяет знание, опираясь на здравый смысл и справедливые суждения. Тем не менее задача точного определения истинного знания куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд; над этой проблемой философы ломают голову со времен Сократа.
В эпоху счастливых 1950-х было принято считать, что мы можем говорить о знании некоей пропозиции тогда и только тогда, когда она истинна, мы убеждены в её истинности и и эта убежденность обоснована. Этот консенсус был подорван в 1963 году короткой заметкой Эдмунда Геттиера в журнале Analysis.
Вот пример, который Геттиер использовал для опровержения этой теории. Предположим, у вас есть все основания полагать, что вы владеете автомобилем Bentley, поскольку он был в вашем владении в течение многих лет, и сегодня вы припарковали его утром на обычном месте. Однако его только что взорвали, так что никакого Bentley у вас нет, несмотря на вашу вполне обоснованную уверенность в том, что он у вас есть. Сидя в кафе за утренним латте, вы размышляете о том, что у кого-то в этом кафе есть Bentley (ведь, в конце концов, он есть у вас). И оказывается, что вы правы, но лишь потому, что другой человек в кафе, бариста, владеет Bentley, о чем вы, конечно, даже не подозревали. На выходе у вас есть хорошо обоснованное истинное убеждение, которое не является знанием.
После множества неудачных попыток реабилитировать «обоснованное истинное убеждение» с помощью мелких модификаций философы попытались пойти радикальным путем. Один многообещающий подход гласит, что знание — форма действия, сравнимая с успехом лучника, когда тот сознательно стремится попасть в мишень.
Выстрел лучника можно оценить несколькими способами. Он может быть точным [accurate] (успешное попадание в цель). Он может быть и ловким [adroit] (умелым и компетентным). Стрельба из лука может быть ловкой лишь в том случае, если лучник задал правильное направление и приложил достаточно усилий. И тем не менее, точный и ловкий выстрел может оказаться неудачным. Возьмем ловко пущенную стрелу, вылетающую из лука с ориентацией и скоростью, которые обычно приводят ее прямо в яблочко. Порыв ветра отклоняет ее от цели, но второй порыв возвращает ее на прежний курс. Этот выстрел точен и ловок, но ему не достает меткости [apt]. Для меткости выстрела необходимо, чтобы его успех был достигнут не случайно (например, в силу второго порыва ветра). Успех должен быть результатом компетентности.
Предполагается, что ААА [ЛТМ] (в существующих переводах данный эпистемологический принцип записывается в исходном виде (AAA: Adroitness, Accuracy, and Aptness) — прим. пер.) говорит лишь о хорошем выстреле из лука. Но мы можем обобщить этот пример, чтобы дать представление об успешной попытке любого рода. Всякая попытка будет иметь отличительную цель и, следовательно, будет полностью успешной лишь в том случае, если она удастся не только ловко, но и метко.
Конечно, полностью успешная попытка может считаться хорошей только в том случае, если цель агента сама по себе достаточно хороша. Попытка убить невинного человека не является хорошей, даже если она полностью удалась. Так, Аристотель в своей «Никомаховой этике» разработал AAA-принцип попыток процветать в соответствии с фундаментальными человеческими добродетелями (например, справедливостью или мужеством). Такой подход называется этикой добродетелей. Поскольку для процветания человека необходимо постичь истину, некоторые философы стали рассматривать меткое постижение истины как добродетель в аристотелевском смысле и вывели эпистемологию добродетелей, которая, как позже выяснилось, также решает проблемы, подобные той, что поставил Геттиер (сам Аристотель во 2-м разделе 6-й книги «Никомаховой этики» утверждает, что надлежащая работа интеллекта состоит в достижении истины).
Эпистемология добродетелей начинается с распознания утверждений. Они могут быть как публичными, произнесенными вслух, так и произнесенными про себя. Утверждение может иметь множество разных целей, и даже одновременно. Например, оно может быть направлено на то, чтобы ввести кого-то в заблуждение, как в случае с ложью. Или же оно может быть направлено на то, чтобы подбодрить кого-то или вселить уверенность в себя, когда вы участвуете в соревнованиях.
Особенно важная разновидность утверждений — та, что нацелена на достижение истины, на то, чтобы все было правильно. Такое утверждение называется алетическим (от греч. «истина»). Для того чтобы утверждение считалось алетическим, достаточно, чтобы хотя бы одна из его целей состояла в том, чтобы утверждение получилось правильным.
Для людей как для лингвистического вида имеют решающие значения акты публичных утверждений, стремящиеся донести истину. Такие утверждения нужны нам для критически важной в общественной жизни деятельности: для коллективного обсуждения и координации, а также для обмена информацией. Нам нужно, чтобы люди были готовы публично подтверждать свои слова. И нам нужно, чтобы они делали это искренне, без лицемерия. Наконец, нам нужны люди, чьи утверждения выражают то, что они действительно знают.
Эпистемология добродетелей формирует ААА-подход для знания: достоверно знать — значит делать утверждение, которое является точным (истинным) и ловким (имеет все надлежащие доказательства). Но кроме того, утверждение должно быть метким, то есть его точность должна быть обусловлена компетентностью, а не случаем.
Выдвигаемое знанию требование о меткости реконфигурирует эпистемологию как этику убеждений. И, в качестве бонуса, позволяет современной эпистемологии добродетелей решить проблему Геттиера. Теперь у нас есть объяснение, почему вы не в курсе, что у кого-то в кафе есть Bentley, когда ваш собственный был взорван, хотя у бариста, как оказалось, есть такой же. Ваше убеждение в этом случае не соответствует знанию, поскольку оно не является верным [apt]. Вы правы в том, что кто-то в кафе владеет Bentley, но верность вашего убеждения не свидетельствует о вашей когнитивной или эпистемической компетентности. Вы правы лишь потому, что по счастливой эпистемической случайности бариста оказался владельцем точно такого же автомобиля. Когда вы утверждаете в своей голове, что кто-то в кафе владеет Bentley, ваше утверждение не является метким [apt], оно не достигает цели и не является верным алетическим утверждением, а значит, и не соответствует знанию.